Саксонские Хроники - Страница 136

К оглавлению

136

— Ты обязательно должен поехать. Это будет для тебя быстрой дорогой на Небеса.

Ассер не обратил внимания на мои слова.

— Я выучил датский, как и многие другие языки. Еще я говорю на языке саксов. А ты, я думаю, не был рожден в Дании?

— Как ты догадался?

— По твоему выговору. Ты из Нортумбрии?

— Я с побережья, — ответил я.

Он пожал плечами и строго проговорил:

— В Нортумбрии датчане развратили саксов, стараясь, чтобы те тоже считали себя датчанами.

Священник ошибался, но я не мог поправить его.

— Хуже того, — продолжал он, — они погасили там свет Христа.

— А свет Тора кажется тебе слишком ярким?

— Восточные саксы — христиане, и наш долг поддерживать их не из любви к ним, а в силу нашей сыновней любви к Христу.

— Ты встречался с Альфредом Уэссекским? — спросил я хмуро.

— Я предвкушаю встречу с ним, — пылко ответил монах. — Потому что слышал, будто он добрый христианин.

— Я слышал то же самое.

— И Христос его вознаграждает, — продолжал Ассер.

— Вот как?

— Христос послал шторм, который уничтожил флот датчан, а ангелы Христовы уничтожили Уббу. Вот доказательство силы Господней. Если мы будем сражаться с Альфредом, то восстановим против себя Христа, поэтому мы не должны так поступать. Таково мое послание королям Корнуолума.

Меня впечатлило, что монах на краю бриттской земли знает так много о том, что случилось в Уэссексе. Я полагал, что Альфред был бы рад услышать всю ту чушь, которую нес Ассер, хотя сам он, конечно же, посылал в Британию много миссионеров. Все его посланцы были священниками или монахами, все проповедовали, что их Бог истребил датчан, и Ассер явно с восторгом впитывал все эти проповеди.

— Так почему же вы сражаетесь с Каллином? — спросил я.

— Он бы наверняка присоединился к датчанам, — ответил Ассер.

— Ну а поскольку мы победим, выходит, этот ваш Каллин не дурак…

— Господь восторжествует, — покачал головой Ассер.

— Ну что ж, надейся на это, — ответил я, прикоснувшись к маленькому амулету в виде молота Тора, который носил на шее. — Но если ты ошибаешься, монах, тогда мы возьмем Уэссекс и Каллин получит свою долю добычи…

— Каллин ничего не получит! — злобно проговорил Ассер. — Потому что вы убьете его завтра!

Бритты так и не научились любить саксов. Они искренне ненавидели нас, и в те годы, когда последнее английское королевство стояло на краю гибели, они могли бы изменить соотношение сил, присоединившись к Гутруму. Вместо этого они сдерживали своих воинов, за что саксы могли благодарить церковь. Люди вроде Ассера решили, будто датские еретики — худшие враги, чем английские христиане, и если бы я был бриттом, то презирал бы такую глупость. Ведь, стань бритты союзниками язычников-северян, они могли бы возвратить себе огромную часть потерянных земель. Воистину, религия иной раз порождает весьма странные союзы.

Да и на войне тоже заключаются не менее удивительные соглашения. Передур предложил мне и Хэстену двух служанок, чтобы скрепить нашу сделку.

Я отослал Кенвульфа обратно на корабль с посланием для Леофрика: предупреждал, чтобы тот приготовился к утреннему бою. Я подумывал, а не вернуться ли и нам с Хэстеном на корабль, но служанки оказались хорошенькими, и мы остались. Мне не пришлось ни о чем беспокоиться, потому что никто не пытался той ночью нас убить. Никто не пытался нас убить даже тогда, когда мы с Хэстеном снесли первую треть серебра на берег моря, где ждала маленькая лодка, доставившая нас к «Огненному дракону».

— И нам полагается еще два раза по столько, — сказал я Леофрику.

Тот осторожно потрогал ногой мешок с серебром.

— И где же ты был прошлой ночью?

— В постели с бритткой.

— Задница, — сказал он. — Ну и с кем мы будем драться?

— С кучкой дикарей.

Мы оставили десять человек охранять корабль. Если бы люди Передура вдруг попытались захватить «Огненный дракон», этим десяти пришлось бы отчаянно сражаться и, по правде говоря, шансов на победу у них не было. Однако не забывайте, что у нас имелись три заложника. Я, правда, так и не выяснил, были ли они и впрямь сыновьями Передура или нет. Поэтому мы рисковали, хотя возможность нападения казалась нам не слишком вероятной: Передур собрал свою армию на восточном конце селения.

Ну, «армию» — это, конечно, громко сказано: там было всего сорок человек, а я привел еще тридцать — хорошо вооруженных и выглядевших весьма внушительно в своей кожаной одежде. Леофрик, как я сам и половина моей команды, носил кольчугу, а у меня был прекрасный шлем с забралом, поэтому я смотрелся эдаким богом войны.

Передур тоже оделся в кожу, вплел черный лошадиный хвост в волосы и в оба конца раздвоенной бороды, что придавало ему дикий и пугающий вид.

Его люди были по большей части вооружены копьями, но у самого Передура имелся прекрасный меч. Кое-кто из его воинов принес щиты, некоторые надели шлемы, но, хотя я не сомневался в их храбрости, грозными они мне не казались.

Зато моя команда выглядела устрашающе. Эти люди уже дрались с датчанами, отгоняя датские корабли от побережья Уэссекса, сражались в клине у Синуита, и я был уверен, что мы способны уничтожить любой отряд, какой бы ни оставил Каллин в Дрейндинасе.

К тому времени, как мы вскарабкались на холм, уже наступил полдень. Нам полагалось бы выступить утром, но одни люди Передура не сразу очухалась после ночной пьянки, а за других все время цеплялись местные женщины, не желая отпускать мужчин, боясь, как бы они не погибли. Потом Передур и его советники, столпившись, стали обсуждать, как лучше организовать битву, хотя я не понимал, о чем тут вообще разговаривать. Люди Каллина находились в крепости, а мы снаружи, поэтому должны были их атаковать. Ничего замысловатого, просто напасть на них, и все… Но Передур долго толковал с советниками, а потом отец Мардок прочел молитву, или скорее прокричал ее. Можно было начинать, но тут я отказался сдвинуться с места, потому что оставшуюся часть серебра так и не принесли.

136