Саксонские Хроники - Страница 161

161

— И выполнял миссию в Лундене, — продолжал Альфред, — но закончил свои дни на Линдисфарене. Ты ведь слышал об этом острове, Утред?

— Да, мой господин, — кивнул я.

Остров Линдисфарена находился неподалеку от Беббанбурга, и не так давно я напал на тамошний монастырь вместе с ярлом Рагнаром и видел, как монахи погибли под датскими мечами.

— Я хорошо знаю этот остров, — добавил я.

— Полагаю, Седд знаменит в твоих родных краях?

— Я о нем никогда не слышал, мой господин.

— Я считаю это символичным: человек, который родился в Восточной Англии, свершил труд своей жизни в Мерсии и умер в Нортумбрии, — сказал Альфред. Он сложил длинные бледные руки, переплетя пальцы. — Саксы Англии, Утред, собрались вместе перед лицом Бога.

— И слились в счастливой молитве с бриттами, — набожно добавил Ассер.

— Я молю Всемогущего о счастливом исходе, — продолжил король, улыбаясь мне, и теперь я понял, о чем он говорит.

Альфред выглядел таким скромным, без короны, без массивного ожерелья, без браслетов на руках, всего лишь с маленькой гранатовой брошью, скрепляющей плащ на шее, и говорил о счастливом исходе, но на самом деле он представлял, как все саксы Англии собираются под властью одного короля. Короля Уэссекса. За показным благочестием Альфреда скрывались чудовищные амбиции.

— Мы должны учиться у святых, — заявил король. — Их славные деяния — маяки во тьме, что нас окружает, и пример святого Седда учит: мы должны объединиться. Поэтому мне бы очень не хотелось проливать кровь сакса в день святого Седда.

— В кровопролитии нет нужды, мой господин… — проговорил я.

— Рад это слышать, — вставил Альфред, а я твердо закончил:

— Если обвинения с меня будут сняты.

Улыбка исчезла с его лица, он подошел к окну и уставился на затянутый туманом двор. Я увидел, куда именно он смотрит: там в мою честь давалось небольшое представление. Стеапа вооружался. Два человека накидывали массивную длинную кольчугу на его широкие плечи, в то время как третий стоял рядом с непомерно огромным щитом и чудовищных размеров мечом.

— Я говорил со Стеапой прошлой ночью, — сказал король, отвернувшись от окна, — и он рассказал, что, когда Свейн напал на Синуит, все вокруг окутывал туман. Утренний туман вроде вот этого. — Он указал на белизну, просачивающуюся в часовню.

— Я этого не знал, мой господин, — сказал я.

— Так что вполне возможно, Стеапа ошибся, думая, что видел тебя, — продолжал король.

Я подавил улыбку.

Король прекрасно знал, что Стеапа солгал, хотя никогда бы в этом не признался.

— А еще отец Виллибальд побеседовал с командой «Эфтвирда», — продолжал Альфред, — и никто из них не подтвердил историю, рассказанную Стеапой.

Команда наша все еще находилась в Гемптоне, поэтому донесение Виллибальда должно было прибыть оттуда. Значит, еще до того, как мне предъявили обвинение, король знал, что я невиновен в убийствах в Синуите.

— Выходит, меня напрасно отдали под суд? — резко спросил я.

— Тебе предъявили обвинения, — поправил король, — и обвинения эти должны быть доказаны или опровергнуты.

— Или отозваны.

— Я могу их отозвать, — согласился Альфред.

Стеапа за окном проверял, удобно ли сидит его кольчуга, размахивая своим огромным мечом. Меч и вправду был чудовищных размеров, с гигантским клинком.

Король наполовину притворил ставень, скрыв от меня Стеапу.

— Я могу отозвать обвинения насчет Синуита, — сказал король, — но не думаю, что брат Ассер нам солгал.

— Однако королева, вдова Передура, подтвердит, что он лжет.

— Королева-тень, — прошипел Ассер. — Язычница! Колдунья! — Он посмотрел на Альфреда. — Она зло, мой господин! Ведьма! «Maleficos non patieris vivere!»

— «Ворожею не оставляй в живых», — перевел мне Альфред. — Это заповедь Бога, Утред, из Священного Писания.

— Тебя так пугает правда, что ты угрожаешь женщине смертью? — спросил я Ассера.

Альфред вздрогнул, услышав это.

— Брат Ассер — хороший христианин, — истово сказал он, — и говорит правду. Ты отправился воевать без моего приказа. Ты воспользовался моим кораблем, подбил на бесчинства моих людей, и ты вел себя как предатель! Ты лжец, Утред, и вдобавок обманщик! — Он говорил сердито, но справился со своим гневом. — Я полагаю, ты заплатил свой долг церкви из того добра, что украл у добрых христиан.

— Неправда, — резко ответил я. — Я заплатил свой долг из того добра, что украл у датчан.

— Так возьми на себя снова этот долг, — сказал король, — и никто не умрет в благословенный день святого Седда.

Мне предложили жизнь. Альфред с улыбкой ждал моего ответа. Он не сомневался, что я приму его предложение, потому что это казалось ему резонным. Он не любил воинов, оружие и убийства. Судьба распорядилась так, что ему пришлось царствовать, сражаясь, но королю это не нравилось. Он хотел сделать Уэссекс цивилизованным, насадив там благочестие и порядок, и двое его подданных, сражающихся насмерть зимним утром, да еще в день церковного праздника, не соответствовали его представлениям о хорошо управляющемся королевстве.

Но я ненавидел Альфреда. Ненавидел его за то, что он унизил меня в Эксанкестере, заставив надеть балахон кающегося грешника и ползать на коленях. И я не считал его своим королем. Он был из восточных саксов, а я — из нортумбрийцев и полагал, что пока этот человек стоит у власти, Уэссекс почти не имеет шанса уцелеть. Альфред верил, что Бог защитит его от датчан, тогда как я был уверен, что врагов следует разить мечами. А еще у меня возникла идея, как можно сразить Стеапу, и вдобавок я не имел ни малейшего желания снова брать на себя долг, который уже уплатил. Я был молод, глуп и честолюбив, а потому высокомерно отверг шанс, который предоставлял мне сам король.

161