Саксонские Хроники - Страница 227

227

— Я просто хочу их увидеть! — умолял капризный голос.

— Ты и так скоро увидишь их. Но не завтра. Ты останешься тут, со стражниками.

— Ты меня не заставишь!

— Я могу сделать с тобой все, что захочу, господин. Хоть ты и командуешь здесь, но должен слушаться моих приказов. — Второй голос был низким и твердым. — И я приказываю тебе остаться.

— А я все равно пойду, если захочу! — настаивал первый голос, но на это жалкое заявление не последовало ответа.

Очень медленно, чтобы клинок не заскреб по ножнам, я обнажил Вздох Змея. Пирлиг озадаченно наблюдал за мной.

— Иди отсюда, — прошептал я ему, — и постарайся привлечь их внимание.

Священник в недоумении нахмурился, но я мотнул головой в сторону, и Пирлиг доверился мне. Он встал и пошел к нашим лошадям, насвистывая на ходу.

Двое саксов сразу направились за ним; обладатель низкого голоса шел первым. Это был старый воин, грузный, бородатый со шрамами на лице.

— Эй ты! — закричал он. — Стой!

И тут я вышел из-за кустов боярышника и взмахнул Вздохом Змея. Клинок врезался ему в горло так глубоко, что я почувствовал, как лезвие царапнуло позвонки. Кровь, яркая в весенних сумерках, брызнула на прелые прошлогодние листья. Бородач упал, как бык под ударом топора.

Второй человек, обладатель капризного голоса, был так удивлен и напуган, что не смог убежать. Я поймет его за руку и утащил за кусты.

— Ты не можешь… — начал было он, но я плашмя прижал окровавленный клинок Вздоха Змея к его губам, и он заскулил от ужаса.

— Ни звука, — велел я, — или ты мертвец!

Пирлиг вернулся с обнаженным мечом в руке, посмотрел на мертвеца, который так и не успел завязать штаны, наклонился над ним и нарисовал на его лбу крест. Этот человек умер мгновенно, его товарищ был взят в плен бесшумно, и никто из рубивших дрова, казалось, не встревожился. Топоры продолжали стучать, эхо отдавалось среди деревьев.

— Этого мы заберем к Альфреду, — сказал я Пирлигу и передвинул Вздох Змея от губ своего пленника к его горлу. — Один только звук, — предупредил я, прижав лезвие к его шее, — и я вспорю тебя от глотки до члена — и тем и другим ты пользуешься слишком часто. Понял?

Тот кивнул.

— Я отдаю тебе то, что задолжал, — объяснил я, мило улыбнувшись.

Потому что моим пленником был сам Этельвольд, племянник Альфреда, претендующий на трон восточных саксов.

* * *

Человека, которого я убил, звали Осберг, он был командиром гвардейцев Вульфера, и в день гибели в его обязанности входило присматривать за Этельвольдом, чтобы тот не попал в беду.

У Этельвольда был просто какой-то дар неудачника. Ему по праву следовало бы стать королем Уэссекса, хотя, осмелюсь сказать, он совершенно не подходил на эту роль, ибо был порывистым и глупым. Потеряв трон, доставшийся его дяде Альфреду, он нашел утешение в эле и женщинах. Он всегда хотел стать воином, но Альфред не давал ему такого шанса, потому что не желал, чтобы племянник составил себе репутацию на поле битвы. Его гораздо больше устраивало, чтобы Этельвольд, законный король, продолжал валять дурака, дабы никто не увидел в нем претендента на трон. Наверное, было бы проще убить племянника, но, когда дело касалось членов его семьи, Альфред становился сентиментальным, а может, он вспоминал о первой заповеди христианина. Как бы то ни было, Этельвольду позволили жить, и он вознаграждал за такую милость своего дядю, постоянно выставляя себя на посмешище.

Но в последние месяцы он сорвался с привязи Альфреда, и его неудовлетворенные амбиции получили новую подпитку. Сейчас на Этельвольде была кольчуга, и он смотрелся как настоящий воин: высокий, красивый, мужественный, однако в нем не было воинского духа. Бедняга обмочился, когда я приставил к его горлу Вздох Змея, а став моим пленником, не оказал никакого сопротивления. Этельвольд был подавлен, испуган и беспрекословно подчинялся моим приказам.

Он рассказал нам, что долго уговаривал Вульфера разрешить ему драться, и когда Осберг нашел десяток человек, которые должны были провести датчан по холмам, их формально отдали под начало Этельвольда.

— Вульфер назначил командиром меня, — обиженно заявил Этельвольд, — но мне все равно приходилось слушаться Осберга.

— Вульфер — чертов дурак, если отпустил тебя так далеко, — сказал я.

— Думаю, я ему просто надоел, — признался Этельвольд.

— А что ты натворил? Небось переспал с его любовницей?

— Подумаешь, она была простой служанкой! Но я так хотел присоединиться к отряду разведчиков, и Вульфер сказал, что я могу многому научиться у Осберга.

— Ты только что научился у него, что не стоит мочиться на куст боярышника, — сказал я. — Это ценный урок.

Я связал Этельвольду руки, и мы посадили его на лошадь Пирлига, а священник вел эту лошадь под уздцы. На западном небосклоне все еще виднелся слабый свет — его как раз хватало, чтобы нам было легче идти вниз по течению маленькой речушки.

Я объяснил Пирлигу, кто такой Этельвольд, и священник улыбнулся ему.

— Так ты принц Уэссекса, а?

— Мне следовало бы стать королем, — обиженно ответил Этельвольд.

— Нет, не следовало бы, — возразил я.

— Но мой отец был королем! И Гутрум пообещал мне корону.

— Если ты ему поверил, ты полный дурак, — заявил я. — Неужели не ясно: ты оставался бы королем до тех пор, пока был бы ему нужен, а потом тебя убили бы.

— А теперь меня убьет Альфред, — с несчастным видом сказал Этельвольд.

— Ему бы полагалось тебя убить, но я у тебя в долгу.

227