Саксонские Хроники - Страница 284

284

— Что бы сделал на моем месте Альфред? — спросил меня Гутред в первый же вечер, проведенный в Эофервике.

Я уже начал привыкать к этому вопросу, потому что Гутред каким-то образом убедил себя, что Альфред — король, которому стоит подражать. На сей раз Гутреда интересовало, как поступить с Эгбертом, которого нашли в королевской спальне. Его притащили в большой зал, где он упал перед Гутредом на колени и поклялся ему в верности. То было странное зрелище: один король, стоящий на коленях перед другим в старом римском зале, освещенном жаровнями, которые наполняли дымом верхнюю часть помещения. За спиной у Эгберта на коленях стояли его придворные и слуги, и все они, шаркая, ползли вперед, чтобы тоже присягнуть на верность Гутреду.

Эгберт казался старым, больным и несчастным, в то время как Гутред весь светился молодостью, здоровьем и силой. Я нашел кольчугу Эгберта и отдал ее Гутреду. Он надел ее, потому что это придавало ему царственный вид. Гутред был приветлив и великодушен со свергнутым королем: поднял его с колен и расцеловал в обе щеки, а потом вежливо пригласил сесть рядом с собой.

— Убей старого ублюдка, — посоветовал Ульф.

— Я желаю проявить милосердие, — царственно проговорил Гутред.

— Идиотское желание, — резко ответил Ульф.

Он был в дурном настроении, потому что не обнаружил в Эофервике и четверти того, что собирался награбить. С другой стороны, Ульф нашел здесь двух близняшек, которые ублажили его, поэтому не слишком жаловался.

После того как церемония подошла к концу и Эадред проревел благодарственную молитву, Гутред отправился вместе со мной прогуляться по городу.

Думаю, он хотел показать свою новую кольчугу, а может, просто проветриться, ибо дворец был наполнен дымом. Он пил эль в каждой таверне, шутил с людьми на датском и на английском, поцеловал не меньше пятидесяти девушек, а потом вдруг повел меня на укрепления, и некоторое время мы шагали молча, пока не дошли до восточной окраины города. Там я остановился и бросил взгляд через поля туда, где река блестела в лунном свете, словно лист серебра.

— Вот здесь погиб мой отец, — сказал я.

— С мечом в руке?

— Да.

— Это хорошо, — кивнул Гутред, забыв на миг, что он христианин. — Но для тебя то был печальный день.

— Не такой уж и печальный, — возразили, — потому что я встретил ярла Рагнара. И мне никогда особо не нравился мой отец.

— Не нравился? — удивленно спросил Гутред. — Почему?

— Он был слишком угрюмым, — ответил я. — Люди жаждали его одобрения, а получали недоброжелательность.

— Значит, ты похож на него.

Пришел мой черед удивиться.

— Я?

— Мой угрюмый Утред, — сказал Гутред. — Весь — сплошной гнев и угроза. Так посоветуй, что мне делать с Эгбертом?

— Лично мне по душе предложение Ульфа.

— Ульф убил бы кого угодно, потому что это избавило бы его от всех проблем. А что бы сделал на моем месте Альфред?

— Думаю, это неважно.

— Нет, важно, — настаивал Гутред, — поэтому ответь мне.

Было в Гутреде что-то такое, что всегда заставляло меня говорить ему правду, ну или почти всегда. У меня возникло искушение ответить, что Альфред вытащил бы старого короля на рыночную площадь и отрубил бы ему голову, но я знал, что он сроду такого не сделал бы. Пощадил же Альфред своего предателя-кузена после Этандуна, оставил в живых своего племянника Этельвольда, хотя этот племянник имел больше прав на трон, чем он сам.

— Он бы не стал убивать Эгберта, — вздохнул я, — но Альфред — набожный дурак.

— Он не дурак, — возразил Гутред.

— Его приводит в ужас неодобрение Бога, — объяснил я.

— Ну что же, этого, пожалуй, стоит бояться.

— Убей Эгберта, мой господин! — воскликнул я. — Если ты оставишь его в живых, он попытается вернуть свое королевство. К югу отсюда у Эгберта есть поместья. Он может поднять тамошних людей, отведет их к Ивару, а Ивар захочет снова видеть Эгберта на троне. Эгберт — враг!

— Он старик, больной и испуганный, — терпеливо отвечал Гутред.

— Вот и избавь престарелого ублюдка от страданий, — гнул свое я. — Если пожелаешь, я сделаю это для тебя. Я еще никогда не убивал королей.

— А тебе бы хотелось?

— Я убью его для тебя, — повторил я. — Эгберт позволил своим саксам резать датчан! Он не так жалок, как ты думаешь.

Гутред неодобрительно посмотрел на меня.

— Я знаю тебя, Утред, — ласково произнес он. — Ты хочешь иметь полное право хвастаться, что не только убил Уббу на морском побережье и сбросил с коня Свейна Белую Лошадь, но и отправил короля Эофервика Эгберта в холодную могилу.

— И убил Кьяртана Жестокого, — отозвался я. — И зарезал Эльфрика, который незаконно захватил Беббанбург.

— Я рад, что не вхожу в число твоих врагов, — беспечно проговорил Гутред, потом поморщился. — Какой здесь кислый эль.

— В этих краях его делают по-другому, — объяснил я. — А что посоветовал тебе сделать аббат Эадред?

— Разумеется, то же самое, что ты и Ульф. Убить Эгберта.

— В кои-то веки я согласен с Эадредом.

— Но Альфред не убил бы его, — твердо заявил Гутред.

— Альфред — король Уэссекса, — ответили. — Ему не угрожает Ивар, и у него нет соперника вроде Эгберта.

— Но Альфред — хороший король, — настаивал Гутред.

Я в отчаянии пнул частокол и поинтересовался:

— Почему ты хочешь оставить Эгберту жизнь? Чтобы понравиться здешнему народу?

— Да, я хочу нравиться людям.

— Они должны тебя бояться, — возмутился я. — Ты король! Ты должен быть безжалостным. Ты должен внушать страх!

284