Саксонские Хроники - Страница 547

547

Мы продолжали грести, и он пропал из виду.

Мне нужно было место, чтобы спрятаться, но для этого здесь было слишком много судов.

Где бы мы ни укрылись, с местных лодок все равно нас увидят, и с корабля на корабль будет передано сообщение, пока оно не доберется до Скирнира.

Если мы и в самом деле датский корабль, следующий домой, чтобы провести там темные зимние ночи, Скирнир будет ожидать, что мы покинем его воды через два-три дня. Поэтому чем дольше мы тут задержимся, тем больше будут расти его подозрения. А здесь, в предательских мелких водах внутреннего моря, мы были крысой, а Скирнир — волком.

Мы весь день гребли на северо-восток. Мы продвигались медленно. Скирнир услышит, что мы делаем то, чего он и ожидает — совершаем переход — и подумает, что мы станем искать укрытия на ночь.

Мы нашли такое укрытие в ручье на берегу материка, хотя путаница болот, песка и небольших бухточек едва ли заслуживала названия берега. То было место водяных птиц, тростника и лачуг. Маленькая деревня стояла на южном берегу ручья, в ней едва насчитывалась дюжина хижин, но имелась маленькая деревянная церковь. То была деревушка рыбаков, и тамошний народ с тревогой наблюдал за «Сеолфервулфом», боясь, что мы можем сойти на берег, чтобы забрать их жалкое имущество.

Но вместо этого мы купили у них угрей и сельди, заплатив франкским серебром, и принесли в деревню бочку эля из Дунхолма.

Я взял с собой шесть человек, остальные остались на «Сеолфервулфе». Все люди, отправившиеся со мной, были датчанами Рагнара, и мы хвастались удачным летним путешествием в земли, лежащие далеко к югу.

— Наш корабль набит золотом и серебром, — радостно орал я, и деревенские жители молча таращились на нас, пытаясь вообразить жизнь людей, которые совершают плавания, чтобы награбить сокровища на далеких берегах.

Эль якобы развязал нам языки, и я позволил беседе перейти на Скирнира, хотя и выяснил немного. У него были люди, у него были корабли, у него была семья, и он правил внутренним морем. Очевидно, он был неглуп. Он позволял боевым кораблям вроде «Сеолфервулфа» беспрепятственно проходить мимо, но любому другому судну приходилось платить за проход через каналы на островках, где находилось логово Скирнира. Если капитан не мог заплатить, он терял груз, корабль и, вероятно, жизнь.

— Поэтому все платят, — угрюмо сказал житель деревни.

— А кому платит Скирнир? — вопросил я.

— Господин? — Местный не понял вопроса.

— Кто дозволяет ему оставаться здесь?

Но они все еще не понимали.

— У этой земли должен быть господин, — объяснил я, показав в темноту за костром.

Но если и существовал такой господин, позволявший Скирниру править морем, здешние жители о нем не знали. Даже деревенский священник, парень такой же волосатый и грязный, как и его прихожане, не знал, существует ли господин болот.

— Итак, что же Скирнир хочет от вас? — спросил я его.

— Мы должны давать ему еду, господин, — ответил священник.

— И людей, — добавил другой человек.

— Людей?

— К нему отправляются молодые люди, господин. Они служат на его кораблях.

— По доброй воле?

— Он платит серебром, — нехотя ответил один из местных.

— И еще он забирает девушек, — сказал священник.

— Итак, он платит своим людям серебром и женщинами?

— Да, господин.

Они не знали, сколько кораблей у Скирнира, хотя священник был уверен, что только два судна Скирнира по величине дотягивают до «Сеолфервулфа».

Мы услышали то же самое на следующий вечер, когда остановились в другой деревне рядом с еще одним ручьем у лишенного деревьев побережья. Мы гребли весь день так, что материк оставался справа от нас, а острова — к северо-западу.

Скади показала на Зегге, но издалека он мало чем отличался от остальных островов. На многих из них имелись холмики-терпены, но мы были слишком далеко, чтобы рассмотреть детали. Иногда лишь мерцающий темный силуэт терпена виднелся у края моря, говоря о том, что за горизонтом лежит остров.

— Итак, что будем делать? — спросил меня тем вечером Финан.

— Не знаю, — признался я.

Он ухмыльнулся.

Вода лизала корпус «Сеолфервулфа». Мы спали на борту, и большинство команды уже завернулись в плащи и улеглись между скамьями, в то время как Скади, Финан, Осферт и Ролло — главный из людей Рагнара — разговаривали со мной на рулевой площадке.

— Скирнир держит под рукой четыреста человек, — сказал я.

— Может быть, четыреста пятьдесят, — поправила Скади.

— Значит, мы убьем каждый по шесть человек, — сказал Ролло.

Он был таким же добродушно-веселым человеком, как и Рагнар, с круглым простодушным лицом. Но его внешность была обманчива, потому что уже в юности он заслужил репутацию грозного бойца. Его звали Ролло Волосатый, но не потому, что его светлые волосы достигали талии, а потому что он вплетал пряди волос своих убитых врагов в толстый пояс, на котором носил меч.

— Хотел бы я, чтобы саксы отпускали волосы подлиннее, — проворчал он во время нашего плавания через море.

— Если бы они это делали, у тебя уже было бы десять поясов, — сказал я.

— У меня их уже семь, — ответил он и ухмыльнулся.

— Сколько людей на Зегге? — спросил я теперь у Скади.

— Не больше ста.

Осферт выплюнул рыбью кость.

— Ты думаешь просто напасть на Зегге, господин?

— Из этого ничего не выйдет. Мы не отыщем путь через мелководье.

Одно я все же выяснил у жителей той деревни — что Зегге окружен мелководьями, что каналы меняют свои русла из-за песка и приливов, и ни один фарватер не имеет меток.

547