Саксонские Хроники - Страница 666

666

– Ты ничего плохого не сделала, – сказал я.

– Но он увез ее!

– Он не причинит ей вреда, – заверил я ее.

– Но… – Она замолчала, и я догадался, что она вспоминает свой позор многолетней давности, когда ее изнасиловали датчане.

– Она дочь Альфреда, – сказал я, – и ему нужна ее поддержка, а не неприязнь. Ее помощь дает ему легитимность.

– Но она же заложница, – сказала Хильд.

– Да, но мы вернем ее.

– Как?

Я дотронулся до рукояти «Вздоха змея» и повернул меч так, что Хильд стал виден серебряный крест, вставленный в набалдашник, тот самый, который она давным-давно подарила мне.

– С помощью вот этого, – сказал я, имея в виду меч, а не крест.

– Тебе не следовало бы появляться с мечом в монастыре, – с наигранной суровостью произнесла она.

– Есть много, чего я не должен делать в монастыре, – хмыкнул я, – но я все равно это делаю.

Она вздохнула.

– Чего Этельволд надеется достичь?

Ответил Осферт:

– Он надеется убедить ее в том, что королем должен быть он. А еще он надеется, что она уговорит лорда Утреда поддержать его. – Он посмотрел на меня и в этот момент стал поразительно похож на своего отца. – У меня нет сомнений в том, – сухо добавил он, – что он каким-нибудь способом сделает возможным брак между лордом Утредом и леди Этельфлед, а в качестве приманки посулит трон Мерсии. Он хочет не просто поддержки леди Этельфлед, ему нужна еще и поддержка лорда Утреда.

Я об этом не думал, и его слова застали меня врасплох. Были времена, когда мы с Этельволдом дружили, но то было давно, в годы нашей юности, когда мы вместе негодовали на Альфреда за то, что он помирил нас. С возрастом негодование Этельволда переросло в ненависть, мое же обратилось в вынужденное восхищение, так что дружбы между нами давно уже не было.

– Он дурак, – сказал я, – и всегда был дураком.

– Причем безнадежный дурак, – согласился Осферт, – но этот дурак знает, что сейчас ему выпал последний шанс заполучить трон.

– Он не дождется моей помощи, – пообещал я Хильд.

– Просто привези ее сюда, – попросила она, и мы отправились выполнять ее просьбу.

Наша маленькая армия выдвинулась на запад. Ее костяком был Стипа и королевские гвардейцы, и к ней присоединились все воины Уинтансестера, имевшие в собственности лошадь. День был ясным, небо очистилось от туч. Мы ехали по землям южного Уэссекса, где в лесах и на пустошах обитали олени и дикие пони и где на влажной почве хорошо отпечатались следы банды Этельволда. Эдуард ехал чуть позади авангарда, его сопровождал солдат, несущий королевский штандарт с белым драконом, отец Коэнвульф, заткнувший длинные полы своей рясы под седло, и еще два олдермена, Этельнот и Этельхельм. Этельреду тоже пришлось поехать: он не мог не участвовать в экспедиции, которая отправилась спасать его жену, но он и его сторонники держались поближе к арьергарду, подальше от меня и Эдуарда. Меня не покидала мысль, что нас слишком много, что хватило бы полудюжины человек, чтобы разобраться с таким идиотом, как Этельволд.

По пути к нам присоединилось много народу. Люди покидали домашние очаги, чтобы встать под королевский штандарт, и вскоре мы уже насчитывали три сотни всадников. Стипа высылал вперед разведчиков, но от них не было никаких вестей, и это означало, что Этельволд поджидает нас за стенами своего поместья. В какой-то момент я пришпорил своего коня, съехал с дороги и поднялся на холм, чтобы оглядеть окрестности. Эдуард поспешил за мной, оставив свою охрану позади.

– Мой отец, – сказал он, – говорил мне, что я могу доверять тебе.

– Ты сомневаешься в его слове, лорд король? – спросил я.

– А вот моя мать говорит, что тебе нельзя доверять.

Я расхохотался. Элсвит, жена Альфреда, всегда ненавидела меня, и это чувство было взаимным.

– Твоя мать никогда не любила меня, – сказал я.

– А Беокка говорил, что ты хочешь убить моих детей, – с упреком произнес он.

– Это не мое решение, лорд король, – возразил головой я, и он удивленно уставился на меня. – Твоему отцу, – продолжал я, – следовало бы перерезать Этельволду горло еще двадцать лет назад, но он этого не сделал. Твои главные враги, лорд король, – не датчане, а близкие тебе люди, жаждущие твоей короны. Твои незаконнорожденные дети станут проблемой для твоих законнорожденных сыновей, но это не моя проблема. Она твоя.

Он покачал головой. Мы с ним впервые после смерти Альфреда оказались вдвоем. Я знал, что он хорошо ко мне относится, но еще я знал, что вызываю у него тревогу. Он всегда видел во мне только воина и в отличие от своей сестры так и не сблизился со мной в детстве. Некоторое время он молчал и наблюдал, как внизу наша маленькая армия движется на запад под развевающимися яркими знаменами. В лучах солнца поблескивала вода, не впитавшаяся в землю после дождей.

– Они не незаконнорожденные, – наконец тихо произнес он. – Я женился на Эггвинне. Я обвенчался с ней в церкви, перед Господом.

– Твой отец не принял этот брак, – напомнил я.

Эдуард пожал плечами.

– Он разгневался. И мать тоже.

– А как же олдермен Этельхельм, лорд король? – спросил я. – Вряд ли он обрадуется, когда выяснится, что дети его дочери не будут старшими.

У него на скулах заиграли желваки.

– Его уверили, что я не заключал брак, – ответил он.

Значит, Эдуард сдался под натиском родительского гнева. Он согласился признать правдой ложь о том, что его дети от леди Эггвинны якобы бастарды. И то, что он дал слабину и пошел на уступку, очень расстраивало его, это было очевидно.

666