Саксонские Хроники - Страница 796

796

Все семеро, что я привел с собой, были в кольчугах и со щитами, и мы выстроились в стену между двумя ближайшими к двери колоннами. Ролла со своими людьми стояли за нами. Задвижка снова скрипнула, а потом я услышал, как она с глухим ударом упала на пол внутри здания.

Последовала пауза, а потом правая створка двери очень медленно открылась. Она остановилась, распахнувшись на ширину ладони, и через щель высунулся меч. Он упал на мостовую.

— Мы будем с вами драться, если вы этого хотите, — раздался голос изнутри, — но предпочли бы остаться в живых.

— Кто ты? — спросил я.

— Лейкнир Олафсон, — был ответ.

— Кому служишь?

— Ярлу Кнуту. А кто ты?

— Человек, который перережет тебе глотку, если ты не сдашься. Открывай двери.

Я сомкнул нащечники шлема и стал ждать. Я мог расслышать тихий и торопливый разговор внутри, но спор быстро закончился, и обе створки двери широко распахнулись.

В тенистом коридоре, что вел в темноту огромного здания, стояло около дюжины воинов. Они были в кольчугах, шлемах и со щитами, но как только двери открылись, бросили копья и мечи на плиты мостовой. Высокий человек с седой бородой выступил вперед.

— Я Лейкнир, — объявил он.

— Вели своим людям бросить щиты, — сказал я, — щиты и шлемы. И ты тоже.

— Ты оставишь нам жизнь?

— Еще не решил, — ответил я. — Назови причину, по которой мне следует это сделать.

— Здесь моя жена, — отозвался Лейкнир, — и дочь со своими детьми. Моя семья.

— Твоя жена может найти и другого мужа.

Эти слова возмутили Лейкнира.

— У тебя есть семья? — спросил он.

На это я не ответил.

— Может, я и оставлю тебе жизнь, — произнес я, — и просто продам в рабство твою семью. Норвежцы в Ирландии хорошо платят за рабов.

— Кто ты? — спросил он.

— Утред Беббанбургский, — рявкнул я, но отреагировал он странно. Мне доставило удовольствие лицезреть наполнившееся страхом лицо Лейкнира. Он сделал шаг назад и приложил руку к молоту Тора на шее.

— Утред мертв, — заявил он, уже во второй раз я столкнулся с этими слухами. Лейкнир явно верил им, потому что в ужасе вытаращился на меня.

— Рассказать тебе, что произошло? — спросил я. — Я умер, и умер без меча в руке, и потому был послан к Хель и услышал, как кукарекают ее темные петухи! Они возвестили мое прибытие, Лейкнир, и разрывающий плоть демон пришел за мной, — я шагнул к нему, и он отступил.

— Разрывающий плоть, Лейкнир, его гниющая плоть свисала с ободранных пожелтевших костей, а глаза пылали огнем, зубы были размером с рог, а клыки — как ножи мясника. А на полу лежала бедренная кость, я подобрал ее и обточил собственными зубами, а потом прикончил его, — я прикоснулся к рукояти Вздоха Змея. — Я мертвец, Лейкнир, который пришел, чтобы забрать живых. А теперь бросайте свои мечи, копья, щиты и шлемы к двери.

— Молю тебя сохранить жизнь моей семье, — произнес Лейкнир.

— Ты слышал обо мне? — спросил я, прекрасно зная ответ.

— Конечно.

— Ты когда-нибудь слышал, что я убиваю женщин и детей?

Он покачал головой.

— Нет, господин.

— Тогда бросьте мне свое оружие и преклоните колени.

Они подчинились, встав на колени у стены коридора.

— Сторожи их, — велел я Ролле, а потом прошел мимо коленопреклоненных воинов. — Лейкнир, — позвал я, — ты пойдешь со мной.

Стены прохода были сделаны из грубо обтесанных досок, не римская работа. По обеим сторонам находились двери, которые вели в небольшие помещения с соломенными матрасами. В другой комнате хранились бочки, а остальные были пусты.

В конце коридора находилась большая дверь, ведущая в западную половину огромного здания. Я распахнул ее. Вскрикнула женщина.

И я уставился на нее. В комнате находилось шесть женщин. Четыре явно были служанками, потому что они в ужасе встали на колени перед двумя другими, а этих я знал. Одна была Брунна, жена Хэстена, седовласая и пухлая, с круглым лицом и тяжелым крестом на шее.

Она сжимала крест и бормотала молитву. Ее крестили по приказу короля Альфреда, и я всегда думал, что это было лишь циничной забавой, организованной Хэстеном, но похоже, я ошибался.

— Это твоя жена? — спросил я Лейкнира, который вошел в комнату вслед за мной.

— Да, господин, — ответил он.

— Я убиваю лжецов, Лейкнир.

— Она моя жена, — повторил он, хотя и жалостливым тоном, как будто должен был повторять эту ложь даже несмотря на то, что из этого ничего не вышло.

— А это твоя дочь? — спросил я, кивая на молодую женщину, что сидела рядом с Брунной.

На этот раз Лейкнир промолчал. Теперь Брунна кричала на меня, требуя ее отпустить, но я не обратил на нее внимания. Двое маленьких детей, близнецы, вцепились в юбку молодой женщины, которая тоже промолчала и просто уставилась на меня своими большими темными глазами, которые я так хорошо помнил.

Она была так прекрасна, так хрупка, так напугана, и просто смотрела на меня и молчала. Она стала старше, но не настолько, как все мы. Думаю, когда мы встретились, ей было пятнадцать или шестнадцать, а теперь она стала на десять лет старше, но эти годы лишь добавили ее красоте величавости.

— Это твоя дочь? — снова спросил я Лейкнира с яростью, и он промолчал.

— Как ее зовут? — спросил я.

— Фригг, — почти прошептал Лейкнир.

Фригг, жена Одина, главная богиня Асгарда, единственная, кому дозволялось сидеть на высоком троне Одина, создание исключительной красоты, обладающая к тому же даром пророчества, хотя и предпочитавшая не открывать то, что знает.

796