Саксонские Хроники - Страница 985

985

Да, мой сын страдал, но оказалось, что сестра Гомерь и впрямь творит чудеса, поскольку на следующее утро епископ уведомил меня, что сын поправляется. Я направился к нему домой, подождал, пока со двора выйдут женщины, и вошел в небольшую комнату, где лежал Утред. Хотя он больше не был Утредом. Он звал себя отцом Освальдом, и я нашел его привставшим на постели и с румянцем на щеках. Сын посмотрел на меня, я на него.

— Безмозглый ты болван, — сказал я.

— Здравствуй, отец, — едва слышно ответил он.

Похоже, он лишь недавно поел, поскольку на меховом покрывале лежала пустая миска с деревянной ложкой. В руке сын сжимал распятие.

— Ты едва не умер, безмозглый болван, — напустился я.

— Разве тебе не все равно?

Я промолчал, остановившись в дверном проеме, и выглянул во двор.

— Эти проклятые монашки с тобой говорили?

— Шепотом, — ответил он.

— Шепотом?

— Как можно тише. Молчание — их дар Господу.

— Безмолвная женщина. Весьма неплохо, на мой взгляд.

— Они лишь следуют Писанию.

— Писанию?

— Послание к Тимофею, — чопорно пояснил сын. — Святой Павел учит, что женщина должна «быть в безмолвии».

— Как пить дать взял он себе в жены сварливую тварь, нещадно его пилившую, — хмыкнул я, вспомнив о сварливой жене Видарра, — но с чего бог требует молчания?

— Поскольку слух его отягощают молитвы. Тысячи молитв. Молитвы хворых, сирых, умирающих, терпящих нужду, нищих и убогих. Молчание — дар для этих душ, позволяющий их мольбам дойти до Бога.

Я наблюдал за воробьями, ссорящимися на траве во дворе.

— Думаешь, бог внемлет молитвам?

— Я ведь жив, — просто ответил он.

— Как и я, но ведь немало христиан желало мне смерти?

— Это так.

Голос его показался мне веселым, но когда я обернулся, то заметил, что на его лице застыла маска боли.

Я смотрел на него, не находя слов.

— Больно, должно быть, — наконец выдавил я.

— Больно, — согласился сын.

— Как вышло, что тебя схватил Рагналл? Что за глупость ты совершил!

— Я пришел к нему с предложением, — устало пояснил сын, — как посланник. Это не было безрассудством, он согласился меня принять.

— Ты был в Ирландии?

— Нет, не при встрече с ним. Но я прибыл оттуда.

— От Стиорры?

— Да.

Пришла карлица с чашей воды или эля и тихонько хмыкнула, чтобы привлечь мое внимание. Она хотела, чтобы я посторонился.

— Кыш, — рявкнул я на нее и посмотрел на сына. — Эта сука Брида тебе и член отрезала?

Он замялся, но потом кивнул.

— Да.

— Хотя какая разница. Ты ведь проклятый священник. Можешь отливать на корточках, как баба.

Я был в ярости. Может, я и отрекся от Утреда, лишил его наследства и пренебрегал им, но он по-прежнему оставался моим сыном. Нанесенное ему оскорбление — оскорбление для всего рода. Я хмуро разглядывал Утреда. Он коротко подрезал волосы. Он всегда был миловидным мальчиком, с тонким лицом и скорым на улыбку, хотя, пожалуй, улыбки своей лишился вместе с членом. Он выглядел красивей моего второго сына, решил я, который, если верить другим, пошел в отца — с грубыми чертами лица и весь в шрамах.

Сын посмотрел мне в глаза.

— Я по-прежнему чту тебя как отца, — промолвил он спустя мгновение.

— Чти меня как человека, кто за тебя отомстит, и расскажи мне, что там со Стиоррой?

Сын вздохнул и шевельнулся под одеялом, поморщившись от боли.

— Их с мужем осадили.

— Кто?

— Уи Нейллы, — нахмурился он. — Это клан, племя и королевство в Ирландии.  Он замялся, очевидно, желая пуститься в объяснения, но потом пожал плечами, показывая, что те выйдут утомительными.

— В Ирландии дела обстоят иначе.

— Они союзники Рагналла?

— Да, но они не доверяют друг другу.

— А кто станет доверять Рагналлу? — спросил я.

— Он берет заложников. Так он добивается верности людей.

Я нашел его объяснения чересчур путанными.

— Ты хочешь сказать, что Уи Нейллы дали ему заложников?

Сын кивнул.

— Рагналл передал им свои земли в Ирландии, но в качестве уплаты взял одну корабельную команду на год службы.

— Так они наемники! — удивленно воскликнул я.

— Наемники, — подтвердил сын, — и их служба — часть земельной сделки. Второе условие — смерть Сигтрюгра. Что если Уи Нейллы его не выполнят?

— Если не выполнят, то во власти Рагналла люди Уи Нейллов. Думаешь, он убьет их в отместку? — спросил я.

— А сам как думаешь? Коналл с его людьми — наемники, но одновременно и заложники.

Вот теперь, наконец, все прояснилось. Ни Финан, ни я не могли понять, почему ирландские воины служат Рагналлу. Ни один из пленников не смог дать нам объяснения. Они были наемными воинами и гарантией смерти Сигтрюгра.

— Что стало причиной ссоры Рагналла с братом? — спросил я.

— Сигтрюгр отказался присоединиться к армии брата.

— Почему?

— Они недолюбливают друг друга. Когда умер отец, он поделил земли между ними. Рагналл этому воспротивился. Он считал, что все принадлежит ему.  Сын прервался, невесело рассмеявшись.

— И главное, Рагналл добивается Стиорры.

Я уставился на него.

— Что?

— Рагналл домогается Стиорры, — повторил он.

Я молча смотрел на него.

— Она стала красавицей, — пояснил сын.

— Сам знаю! Она еще и язычница.

Он печально кивнул.

— Говорит, что язычница, но думается мне, она — как ты, отец. Говорит это, чтобы досадить людям.

— Я язычник! — гневно возразил я. — Как и Стиорра!

985