Если гарнизон датчан в Линдкольне обладает хоть каким-то здравым смыслом, они поставили бы стражу у моста, но я посчитал, что нас будет больше, а к тому времени, как с холма прибудет подкрепление, мы уже далеко углубимся в болота.
Найти Линдкольн оказалось достаточно просто, потому что римляне сделали дорогу с постовыми столбами, отсчитывающими мили задом наперед, но туман был таким непроницаемым, что я так и не увидел крепость на высоком холме и понял, что мы добрались до города, лишь когда въехал под осыпающийся и неохраняемый свод ворот. Ворота были давно покинуты, как и стены по обе стороны.
Я ехал по жилищу призраков.
Мы, саксы, всегда неохотно селились в римских строениях, не спрятав их под соломой и глиной. Лунденскому люду пришлось занять старый город, когда атаковали датчане, потому что это была единственная часть Лундена, защищенная стеной, но они по-прежнему предпочитали свои глинобитные, крытые соломой дома в новом городе на западе.
Мы с Гизелой жили в Лундене в большом римском доме около реки, и я ни разу не видал призрака, но замечал, как христиане, подходящие к дому, осеняли себя крестным знамением и бросали тревожные взгляды в темные углы. Теперь наши лошади шли по пустынным улицам, обрамленным руинами домов.
Крыши ввалились, колонны упали, а камень потрескался и густо порос мхом. Они возводили прекрасные дома, но населявшие город саксы предпочитали строить глинобитные сараюшки. В некоторых домах жили люди, но лишь потому, что сделали себе хижину внутри старого каменного строения.
Мост тоже был каменным. Его парапеты сломались, а в центральном пролёте зияла огромная дыра, но его никто не охранял, и мы пересекли реку и направились в расстилавшуюся за ним запеленутую в туман местность.
Никто из нас ее не знал, не знал, в какую сторону направиться, так что я просто держался римской дороги, пока она не слилась с другой, идущей с севера на юг.
— Мы будем продолжать двигаться на запад, — сказал я Финану.
— Просто на запад?
— Найдем кого-нибудь, кто знает.
— Или доскачем до края этого мира, — весело произнес он.
Туман рассеивался, и начала медленно показываться поверхность земли, пока мы не добрались до холмистой местности, где стояли тучные фермы и большие дома, наполовину скрытые рощами пышных деревьев, и хотя я был уверен, что нас видят, никто не подошел поинтересоваться, что привело нас на их землю. Мы были вооруженными воинами, которых лучше оставить в покое.
Я послал вперед лазутчиков, как всегда поступал на враждебной территории, а эти земли явно были враждебны. Мы находились либо в землях Кнута, либо Сигурда, и все эти дома принадлежали датчанам.
Разведчики ехали по обеим сторонам дороги, прячась в лесах и среди кустарника, и постоянно высматривали какие-нибудь признаки врага, но мы никого не встретили. Однажды, на второй день, с севера к нам приблизились пять всадников, но увидев, сколько нас, развернулись.
К тому времени мы уже находились среди высоких холмов. Деревни стали меньше и встречались реже, а дома выглядели менее зажиточно. Я послал своих датчан купить эля и провизии в этих домах, а саксов — в деревнях, но им с трудом удалось добыть скудную пищу, потому что до нас здесь проходило уже много вооруженных отрядов. Я подъехал к одному дому, у которого меня поприветствовал старик.
— Я Орлюг Орлюгсон, — гордо произнес он.
— Вульф Ранульфсон, — отозвался я.
— Я о тебе не слышал, — сказал он, — но добро пожаловать. Из-за старой раны левой ноги он прихрамывал. — И куда направляется Вульф Ранульфсон?
— Хочу присоединиться к ярлу Кнуту.
— Ты опоздал, — заявил он, — всех вызвали на ущербной луне. А теперь она снова полная.
— Мы его найдем.
— Как бы я хотел туда пойти, — Орлюг похлопал по увечной ноге, — но какой прок от старика? Он взглянул на моих спутников. — Вас всего семеро?
Я неопределенно махнул рукой в северном направлении.
— Команды трех кораблей в пути.
— Трех! Я не смогу стольких прокормить. Но прикажу управляющему что-нибудь найти. Проходи в дом, проходи! — он явно хотел поговорить. Как и все мы, он привечал странников, если они проносили с собой новости, и я расположился в его доме, погладил его собак и напридумывал всяких историй про Фризию. Сказал, что урожай там будет плох.
— И здесь тоже! — мрачно признался Орлюг.
— Но есть и хорошие новости, — продолжал я. — Я слышал, что Утред Утредсон напал на Беббанбург и был побежден.
— Не просто побежден, — заявил Орлюг, — его там убили! — я уставился на него, а он ухмыльнулся, увидев удивление на моем лице. — Ты не слышал?
— Утред Утредсон убит? — я мог не стараться, чтобы в голосе звучало изумление. — Я слышал, что его атака провалилась, но он выжил.
— О нет, — уверенно заявил Орлюг, — он мертв. Человек, который мне это поведал, сам был свидетелем битвы, — он погрузил пальцы в спутанную седую бороду, чтобы дотронуться до молота на шее. — Его сразил лорд Элфрик. Или, может, то был сын Элфрика. Он не был уверен, тот человек, но это точно был один из них.
— Я слышал, что Элфрик умер, — сказал я.
— Тогда, должно быть, это сын нанес тот удар, но это правда! Утред Утредсон мертв.
— Это облегчит жизнь ярлу Кнуту, — заметил я.
— Все они боялись Утреда, — признал Орлюг, — и неудивительно. Он был настоящим воином! — в это мгновение он выглядел задумчивым. — Однажды я с ним встречался.
— Правда?
— Он был высок и держал железный щит.