Саксонские Хроники - Страница 802

802

Я оставил большую часть людей на поле и поскакал через небольшой ручей и дальше, к пылающим постройкам, только с тремя из них. Я сделал знак людям Финана к нам присоединиться, а потом уставился на горящий амбар.

— Хороший денек для пожара, — произнес я по-датски.

— Давно пора, — ответил один из тех воинов на том же языке.

— С чего бы это? — спросил я, соскользнув из седла и удивляясь, какую горечь и ожесточение я чувствую.

— Это не их земля, — ответил тот, указывая на два мужских трупа, выпотрошенных, словно олени, и лежащих в лужах крови, которую понемногу размывал мелкий дождь.

— Называй меня господином, — мягко заметил я.

— Да, господин, — отозвался воин. Он был одноглазым, другую глазницу пересекал шрам и из нее сочился гной.

— Кто ты? — спросил я.

Они и вправду оказались датчанами, все были пожилыми, и, приободренные молотом, висящим у меня на кольчуге, охотно поведали, что пришли из поселения, что лежало к востоку, и возмущены тем, что саксы вторглись в их земли.

— Все они саксы, — объяснил мне воин, указывая на женщин и детей, жавшихся подле ручья. Они плакали, а теперь смотрели на меня, замерев от ужаса.

— Теперь они станут рабами? — поинтересовался я.

— Да, господин.

— Здесь еще два тела, — сообщил Финан. — Старухи.

— Какой прок от старух? — заявил датчанин. Один из его товарищей произнес что-то, что я не расслышал, а остальные засмеялись.

— Как тебя зовут? — спросил я одноглазого.

— Гейтир Колфиннсон.

— И ты служишь ярлу Кнуту?

— Да, господин.

— Я собираюсь к нему присоединиться, — объяснил я, — что в какой-то степени было правдой. — Это он приказал тебе напасть на этих людей?

— Он желает, чтобы саксонский мусор вымели отсюда, господин.

Я посмотрел на людей Гейтира Колфиннсона, увидев седые бороды, морщинистые лица и беззубые рты.

— Все молодые воины отплыли с ярлом?

— Да, господин.

— А ты выметаешь из окрестностей саксонский мусор?

— Это то, чего желает ярл, — заявил Гейтир.

— Ты тщательно поработал, — признал я.

— И получил удовольствие, — заявил Гейтир. — Я уже шесть лет ждал, когда смогу подпалить это место.

— Так почему же не сделал этого раньше?

Он пожал плечами.

— Ярл Кнут сказал, что мы должны позволить Этельреду Мерсийскому задремать.

— Он не хотел вызвать войну?

— Тогда — нет, — ответил Гейтир, — но теперь?

— Теперь ты можешь обращаться с саксонским мусором так, как должно.

— И вовремя, господин.

— Я — саксонский мусор, — заявил я. Они не были уверены, что правильно меня поняли. Да и произнес эти слова человек с длинными волосами и молотом Тора на шее, с руками, обхваченными браслетами, которые датчане носили как боевые трофеи. Я улыбнулся им. — Я — саксонский мусор, — повторил я.

— Господин? — недоумевал Гейтир.

Я повернулся к двум мальчишкам.

— Вы кто? — спросил я. Они оказались внуками Гейтира, которых взяли с собой, чтобы научить, как обращаться с саксами.

— Я вас не убью, — сказал я им, — и вы отправитесь домой и скажете своей матери, что здесь Утред Беббанбургский. Повторите это имя. Они старательно произнесли мое имя. — И скажите своей матери, что я еду в Снотенгахам, чтобы сжечь дотла дом ярла Кнута. Куда я направляюсь?

— В Снотенгахам, — пробормотал один из них. Я сомневался, что они слышали про такое место, и не собирался ехать в этом направлении, но хотел распространить слухи и выбить Кнута из колеи.

— Славные мальчуганы, — сказал я. — Идите же. Они медлили, не зная о судьбе своего деда и его воинов. — Отправляйтесь! — прикрикнул я. — Пока я и вас не решил убить.

Они ушли, а потом я убил всех девятерых. Мы забрали их лошадей, кроме тех, на которых во весь опор в страхе ускакали мальчишки. Я хотел, чтобы по датской Мерсии пошли слухи о том, что Утред вернулся и жаждет резни.

Кнут считал, что у него развязаны руки и он может творить в саксонской Мерсии всё, что пожелает, но через день или два, когда до него доберется Брунна и слухи будут становиться все упорней, он начнет оглядываться через плечо. Может, даже пошлет людей в Снотенгахам, где стоит один из его домов.

Мы предоставили саксонским женщинам и детям самим о себе позаботиться и поскакали на юг. Больше мы не встретили ни датчан, ни валлийцев, и два дня спустя были в саксонской Мерсии, небо к востоку и к югу заполнилось пятнами дыма, и это значило, что ярл Кнут жжет, грабит и убивает.

А мы направились в Глевекестр.

Глевекестр был твердыней Этельреда. Этот бург лежал в западной части Мерсии, на реке Сэферн, защищавшей территорию Этельреда от валлийских мародеров.

Такова была изначальная цель этого бурга, но он был достаточно крупным, чтобы служить убежищем для людей из окрестностей, какой бы враг ни пришел. Как и Честер, и многие другие города Мерсии и Уэссекса, его укрепления построили римляне. А римляне строили хорошо.

Город стоял на плоской местности, которую не так-то легко оборонять, но как и Честер, был окружен рвом, подпитывающимся из реки, только его ров был намного глубже и шире. Позади рва шел земляной вал, утыканный заостренными бревнами, а наверху стояла каменная римская стена в два человеческих роста.

Эта стена была усилена тридцатью башнями. Этельред сохранял эти укрепления в хорошем состоянии и платил каменщикам за ремонт стен в тех местах, где они с годами осыпались. Глевекестр был его столицей и домом, и когда он покинул его, чтобы вторгнуться в Восточную Англию, то позаботился, чтобы его владения хорошо охранялись.

802