Саксонские Хроники - Страница 455

455

— Нет, а у тебя?

Этот вопрос был вызовом. Епископ подразумевал, что я втайне веду переговоры с Зигфридом. Я не ответил, да епископ и не ждал от меня ответа.

— Я предвижу, — продолжал он, — что король пожелает сам руководить переговорами. Поэтому до тех пор, пока он здесь не появится или не даст мне иных распоряжений, ты останешься в Лундене. Твои корабли никуда не поплывут!

И мои корабли никуда не поплыли. Зато приплыли норвежские корабли.

Торговля, которая летом всегда оживлялась, сошла на нет, когда стаи увенчанных головами чудовищ судов двинулись из Бемфлеота, чтобы прочесать устье. Мои лучшие источники информации умерли вместе с торговцами, хотя некоторым все-таки удалось проскользнуть вверх по реке. Большинство из них были рыбаками, привозящими свой улов на рыбный рынок Лундена, и они заявили, что теперь в пересыхающем ручье под высоким фортом Бемфлеота сушит кили больше пятидесяти судов.

Викинги стекались в устье.

— Они знают, что Зигфрид и его брат скоро станут богатыми, — сказал я Гизеле в ночь после того, как епископ приказал мне не делать ничего вызывающего.

— Очень богатыми, — сухо заметила Гизела.

— Достаточно богатыми, чтобы собрать армию, — горько продолжал я.

Потому что, как только будет заплачен выкуп, братья Тарглисон смогут одарять людей золотом, и со всех морей к ним явятся корабли, везя полчища, которые смогут вторгнуться в Уэссекс.

Мечтой братьев было завоевать все земли саксов. Некогда они надеялись сделать это с помощью Рагнара, но теперь, похоже, смогут осуществить свою мечту и без помощи с севера, лишь благодаря пленению Этельфлэд.

— Они нападут на Лунден? — спросила Гизела.

— На месте Зигфрида я бы пересек Темез и вторгся в Уэссекс через Кент, — ответил я. — У него достаточно кораблей, чтобы перевезти армию через реку, а у нас слишком мало сил, чтобы его остановить.

Стиорра играла с деревянной куклой, которую я вырезал из бука, а Гизела нарядила в платье из лоскутков. Моя дочь казалась такой счастливой, погруженная в свою игру. Я попытался представить — каково было бы ее потерять. Я попытался представить, что чувствует Альфред, и сердце мое не вынесло даже мысли об этом.

— Ребенок бьет ножкой, — сказала Гизела, погладив себя по животу.

Я ощутил панику, как всегда, когда думал о приближающихся родах, и, скрывая свои мысли, проговорил:

— Мы должны придумать ему имя.

— Или ей.

— Ему, — сказал я твердо, хотя и без веселья, потому что будущее той ночью казалось таким мрачным.

Как и предвидел епископ, Альфред явился в Лунден, и меня снова вызвали во дворец, хотя на сей раз нас избавили от церковной службы.

Короля сопровождали его личные войска, уцелевшие после катастрофы на Стуре, и я приветствовал Стеапу во внешнем дворе, где управляющий забирал у нас мечи. Священники явились всем скопом, как стая каркающих воронов, но среди них я увидел друзей: отца Пирлига, отца Беокку и, к своему удивлению, отца Виллибальда. Виллибальд, оживленный и жизнерадостный, поспешил через двор, чтобы обнять меня.

— Ты стал еще выше, господин! — сказал он.

— Как поживаешь, отец?

— Господь соизволил быть ко мне благосклонным! — со счастливым видом ответил он. — Нынче я присматриваю за душами в Эксанкестере!

— Мне нравится этот город, — сказал я.

— У тебя ведь дом неподалеку, да? С твоей… — Виллибальд смущенно запнулся.

— На этой несчастной ханже я был женат до Гизелы, — ответил я.

Милдред все еще была жива, хотя теперь находилась в монастыре, и я давно забыл про боль и несчастья того брака.

— А ты? — спросил я. — Ты женат?

— На милой женщине, — оживленно ответил Виллибальд.

Раньше он был моим наставником, хотя немногому меня научил. Но он был хорошим человеком, честным и добросовестным.

— Епископ Эксанкестерский все еще не дает шлюхам скучать? — спросил я.

— Утред, Утред! — пожурил меня Виллибальд. — Я знаю — ты говоришь это только для того, чтобы меня шокировать.

— А еще я говорю правду. — И это в самом деле было так. — Была там одна рыжеволосая, — продолжал я, — которая ему очень нравилась. Так вот, он любил наряжать ее в свою одежду, а потом…

— Все мы грешники, — торопливо перебил Виллибальд, — и не оправдываем ожиданий Господа.

— И ты тоже? А твоя была рыжеволосой? — спросил я и рассмеялся при виде его смущения. — Рад тебя видеть, отец. Итак, что же привело тебя из Эксанкестера в Лунден?

— Король, Господи его благослови, нуждается в обществе старых друзей, — ответил Виллибальд и покачал головой. — Дела у него совсем плохи, Утред, совсем плохи. Молю тебя, не говори ничего, что может его расстроить. Он так нуждается в наших молитвах!

— Он нуждается в новом зяте, — угрюмо проговорил я.

— Господин Этельред — верный слуга Господа, — сказал Виллибальд, — и благородный воин. Может, у него пока нет твоей репутации, но его имя внушает страх нашим врагам.

— Да ну? — спросил я. — И чего же они боятся? Что могут умереть со смеху, если он снова на них нападет?

— Господин Утред! — снова пожурил меня Виллибальд.

Я рассмеялся и последовал за ним в окруженный колоннами зал, где собрались таны, священники и олдермены. Это не было официальным витенагемотом, королевским советом, на котором дважды в году встречались великие люди, чтобы давать советы королю, но почти каждый присутствовавший здесь человек входил в состав витана. Одни явились со всех уголков Уэссекса, другие из южной Мерсии — всех их призвали в Лунден, чтобы оба королевства поддержали решение Альфреда, что бы король ни решил.

455